Возмещение убытков и гражданско-правовая ответственность в условиях рыночной экономики

Согласно господствующей точке зрения возмещение убытков является мерой гражданско-правовой ответственности. При этом под гражданско-правовой ответственностью подразумеваются «отрицательные имущественные последствия для нарушителя в виде лишения субъективных гражданских прав, возложении новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей»[1]. Следуя этому подходу убытки за нарушение договорного обязательства всегда должны влечь для должника неэквивалентные, дополнительные имущественные лишения. 

Альтернативный подход исходит из того, что гражданско-правовая ответственность является разновидностью обязательств[2]. Отметим то, что квалификация возмещения убытков как обязательства появилась еще в дореволюционное время. В частности, В. И. Синайский выделял отдельную категорию обязательств «из неисполнения договоров»[3]. Сторонником данного подхода является О. Н. Садиков, который считает, что «требование о возмещении убытков создает обязательство, поскольку подпадает под его характеристику, даваемую в п. 1 ст. 307 ГК, и, следовательно, регулируется общими нормами обязательственного права»[4]. Квалификация возмещения убытков как обязательства задает правильное направление развития мысли и предлагает очевидные практические преимущества. Взыскание убытков как долга упрощает задачу, поскольку не требует доказывания всех элементов гражданского правонарушения, достаточно подтвердить только факт неисполнения обязательства  и размер убытков. 

Безусловно, между убытками и обязательством имеются различия. Например, возмещение убытков осуществляется в контексте охранительного, а не регулятивного правоотношения. Обязанность возместить убытки вытекает из нарушения права, в то время как договорное обязательство возникает из волеизъявления сторон. Нельзя не обратить внимания и на то, что возмещению убытков  всегда предшествует регулятивное правоотношение и лишь при его нарушении возникает обязанность возместить убытки[5]. Таким образом, различия имеются. Тем не менее, необходимо признать и то, что указанные различия, при всей своей важности, имеют в большей степени теоретическое значение, чем практическое. Кредитору не так важно будут ли квалифицированы судом убытки в качестве обязательства или ответственности, главное чтобы они были взысканы, и его нарушенное право было восстановлено.

Для облегчения взыскания убытков представляется необходимым использовать юридико-технический прием применение отдельных норм об обязательстве для целей возмещения убытков. Например, при взыскании убытков вместо исполнения обязательства. В этом случае не произойдет смешения понятий обязательства и гражданско-правовой ответственности.

Возмещение убытков выполняет функцию обмена имущественных благ в ситуации, когда исполнение обязательства в его изначальном виде оказалось невозможным. В этом случае происходит эквивалентный обмен ценностями в пределах цены сделки без возложения на должника дополнительных имущественных обязанностей. Возмещение таких убытков, имея выраженный эквивалетный характер, выполняет сходную с обязательством функцию обмена материальными благами, с оговоркой о том, что это происходит в ситуации неисполнения договора должником и в контексте охранительного правоотношения, а не регулятивного.

По справедливому замечанию М. М. Агаркова долг и ответственность являются не различными и не зависимыми друг от друга элементами обязательства, а лишь двумя аспектами одного и того же отношения. Если санкция не направлена на исполнение в натуре, то меняется содержание обязательства. Вместо обязанности передать вещь, выполнить работу, и т.д. вступает в действие обязанность возместить причиненные убытки либо (и) уплатить штраф[6]. Поскольку рыночная экономика признает только один дефицит – дефицит денег, то отсутствие (дефицит) товаров, работ, услуг при наличии компенсации за них в виде денег полностью восстанавливают нарушенные права кредитора. Поэтому действие механизма возмещения убытков в виде денег вместо исполнения обязательства в натуре, в отличие от плановой экономики, не только безболезненно, но и критически важно для рыночной экономики. На сумму возмещенных убытков кредитор может получить товары работы или услуги в другом месте или скорректировать собственную экономическую деятельность. 

 Например, если продавец не передает оплаченную вещь, поскольку передал ее другому покупателю, то покупатель приобретает право требовать возмещения убытков, причиненных неисполнением договора в размере уплаченной покупной цены. Причем данные убытки не являются для продавца неэквивалентом или дополнительной обязанностью. Аналогичные убытки могут быть предъявлены продавцу и в случае истребования товара третьим лицом[7]. Имеются и другие примеры. Цедент обязан возместить убытки в виде полученного им от цессионария вознаграждения за уступленное требование в случае, если уступленное право окажется недействительным[8]. Ответственность цедента за неисполнение договора цессии в виде возмещения убытков имеет выраженный эквивалентный характер, так как он лишь возвращает оплату цессионарию и никаких дополнительных лишений не претерпевает. Таким образом, убытки в рыночной экономике не всегда являются дополнительным обременением для должника, поскольку могут выполнять роль суррогата исполнения в денежном выражении.

Зарубежные правопорядки на протяжении многих лет поддерживаются такого подхода. Концепция возмещения убытков вместо исполнения по договору закреплена в параграфах 280-281 Германского Гражданского Уложения[9]. Французский и итальянский гражданский кодексы предусматривают схожую с германской концепцию иска о расторжения договора и возмещении ущерба вместо иска об исполнении договора[10]. Нормы права, подтверждающие эквивалентную природу убытков, имеются и в действующем Гражданском кодексе Российской Федерации (далее – ГК РФ).  Согласно пункту 2 статьи 396 ГК РФ возмещение убытков в случае неисполнения обязательства и уплата неустойки за его неисполнение освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором. По смыслу этой нормы возмещение убытков выполняет роль компенсации взамен исполнения договорного обязательства, которая освобождает должника от исполнения обязательства, и не возлагает на него дополнительной имущественной обязанности.

В соответствии с абзацем 2 статьи 398 ГК РФ вместо требования передать кредитору вещь, являющуюся предметом обязательства, он вправе потребовать возмещения убытков. Цитируемая норма не рассматривает возмещение убытков в качестве дополнительной обязанности должника, предусматривая отступление от принципа реального исполнения обязательства с заменой его исполнения в натуре на возмещение убытков. В силу пункта 2 статьи 463 ГК РФ при отказе продавца передать индивидуально-определенную вещь покупатель вправе предъявить продавцу требования, предусмотренные статьей 398 ГК РФ, в том числе требование о возмещении убытков (абзац 2 статьи 398 ГК РФ) вместо передачи вещи. Правоприменительная практика допускает взыскание убытков вместо исполнения обязательства по передаче квартир по договорам долевого участия в строительстве[11].

Перечисленные положения гражданского законодательства о возмещении убытков вместо исполнения обязательства расходятся с общепризнанной теорией гражданско-правовой ответственности о том, что мера ответственности всегда должна влечь для должника дополнительные обязанности. Из этого следует два вывода: либо в рамках гражданско-правовой ответственности следует рассматривать только те виды убытков, которые являются внеэквивалентной нагрузкой для должника и вывести из ее границ убытки, которые являются эквивалентом взамен исполнения обязательства; либо следует изменить теоретическую базу о гражданско-правовой ответственности и признать, что меры гражданско-правовой ответственности выполняют функцию  компенсации нарушенного имущественного интереса кредитора, безотносительно того будет ли эта компенсация для должника эквивалентной или дополнительной обязанностью. Во всяком случае, характер имущественных последствий для должника как дополнительной или эквивалентной меры не должен иметь квалификационного значения при оценке компенсационной меры как разновидности гражданско-правовой ответственности. Второй вариант представляется более предпочтительным.

Квалификация мер защиты гражданских прав в качестве ответственности по признаку выполнения функции дополнительного обременения должника в условиях рыночной экономики представляется недостаточно оправданной, поскольку цель гражданско-правовой ответственности состоит в предоставлении компенсации нарушенного интереса кредитора, а не в наказании должника. В принципе, может быть такой вариант, когда компенсация интереса кредитора одновременно означает для должника возложение на него обязанностей по стоимости, превышающей цену договора. Тем не менее, может быть ситуация, когда должник в силу мер гражданско-правовой ответственности не исполняет в пользу кредитора больше, чем если бы он исполнил, если бы договор не был нарушен. Даже если гражданско-правовая ответственность и налагает на должника внеэквивалентные обязанности, то это происходит не по причине выполнения гражданско-правовой ответственностью функции наказания, а по причине действия принципа полной компенсации нарушенного интереса кредитора. Следовательно, возложение на должника дополнительных обязанностей является факультативным признаком гражданско-правовой ответственности, который не является  обязательным для квалификации обязанности как меры гражданско-правовой ответственности. 

Раскрытие гражданско-правовой ответственности через дополнительную обязанность должника было актуально для советского периода с плановой экономикой. Сохранение этой концепции является результатом инерции прошлого периода развития государства и напрямую не вытекает из потребностей гражданского оборота. Неудивительно,  что понятие гражданско-правовой ответственности как дополнительной обязанности должника не получило широкого распространения за пределами постсоветского пространства.  В частности, М. С. Синявская отмечает, что немецкими учеными не берется за основу постулат о необходимости наличия дополнительных обременений для выделения мер ответственности[12].

Если продолжать возлагать на гражданско-правовую ответственность несвойственную ей функцию наказания должника, то, в таком случае следует признать, что гражданско-правовой ответственность мало чем отличается по своей сущности от административной и других видов ретроспективной юридической ответственности, а также поставить вопрос об оправданности существования гражданско-правовой ответственности как самостоятельного понятия вообще.

Рассмотрение меры гражданско-правовой ответственности в значении  компенсации за утраченное имущество или утраченный имущественный интерес независимо от наличия или отсутствия эффекта неэквивалентного обременения должника, ставит в центр системы интересы кредитора, а не должника. Поэтому и само понимание гражданско-правовой ответственности должно осуществляться не через характер последствий гражданско-правовой ответственности для должника, а через необходимость компенсации интереса кредитора.

Компенсационного подхода в понимании гражданско-правовой ответственности придерживался Ф. К. Савиньи, который  считал, что всякие штрафные меры в гражданском праве  существуют не в виде наказания, а в смысле специальной и положительной оценки интереса пострадавшего кредитора[13]. Исходя из этой точки зрения меры гражданско-правовой ответственности должны иметь значение средства восстановления нарушенного имущественного интереса кредитора независимо от того в чем выразилось нарушение: стоимости утраченного или поврежденного имущества; стоимости неполученного по договору, расходах, в связи с неполучением блага, неполучении ожидаемого дохода либо неудовлетворении иного гражданско-правового интереса.

В англо-американском праве компенсационное значение убытков подчеркивается тем, что их размер определяется стоимостью исполнения, ради которого кредитор вступил в сделку. Исходя из этого, разрешение вопроса о взыскании убытков увязывается с  полнотой исполнения договора, а не понесенным ущербом[14]. Общий вывод состоит в том, что назрела необходимость теоретического переосмысления природы гражданско-правовой ответственности в сторону признания за ней функции компенсации нарушенного интереса кредитора, безотносительно того выступает ли мера ответственности для должника дополнительной обязанностью или нет.      Возмещение убытков вместо исполнения обязательства в судебном порядке представляется возможным по правилам о взыскании долга, ввиду того, что данное притязание по существу представляет собой модификацию первоначального обязательства в требование о возмещении убытков и не требует доказывания вины должника или причинной связи между нарушением обязательства и размером убытков.

Торкин Д. А., к.ю.н.

[1] Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2000, С. 476. Данное О. С. Иоффе понятие гражданско-правовой ответственности как «дополнительной обязанности» должника в научной среде является общепринятым с незначительными уточнениями. Например, В. Ф. Яковлев характеризуя гражданско-правовую ответственность, указывает на возложение на правонарушителя новой обязанности без встречного эквивалента. См.: Яковлев В. Ф. Избранные труды. Т. 2: Гражданское право: История и современность. Кн. 1. М.: Статут, 2012. С. 128.  В аналогичной ситуации В. П. Грибанов, использует термин «невыгодные имущественные последствия» для лица, допустившего нарушение гражданских прав. См.: Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 311. Из современных авторов следует выделить работу Д. В. Добрачёва, где гражданско-правовая ответственность раскрываются как «дополнительное обременение неисправной стороны». См.: Добрачёв Д. В. Развитие института возмещения убытков в свете модернизации российского гражданского законодательства: научно-практическое пособие. М.: Юстицинформ, 2012. С. 200. По существу перечисленные точки зрения являются авторскими интерпретациями концепции О. С. Иоффе о природе гражданско-правовой ответственности.   

[2] Например, В. А. Белов считает, что охранительные правоотношения в целом представляют собой обязательства, в силу которых потерпевший обладает требованием к правонарушителю о совершении последним определенных активных действий или о воздержании от таковых. См.: Гражданское право : актуальные проблемы теории и практики /Под общ. Ред. В. А. Белова. М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 873.

[3] Синайский В. И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С. 306.

[4] Садиков О. Н. Убытки в гражданском праве Российской Федерации. М.: Статут, 2009. С. 27.

[5] По справедливому замечанию М. С. Синявской ответственность изначально потенциально присутствует в обязательстве, но ее реализация поставлена под условие нарушения должником своей изначальной обязанности.    См., Синявская М. С. Нарушение договора и его последствия // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Вып. 9 / Под ред. О. Ю. Шилохвоста. М.: Норма, 2005. С. 428.

[6] Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву / Агарков М. М. Избранные труды по гражданскому праву. В 2-х т. Т.I. М.:АО «Центр ЮрИнфоР», 2002. С. 234, 238.

[7] Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (п. 43, 61).

[8] Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 N 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» (п. 1).

[9] Гражданское уложение Германии: Ввод. Закон к Гражд. Уложению; Пер. с нем.; Науч. Редакторы – А. Л. Маковский (и др.). М: «Волтерс Клувер», 2004. С. 56-57, 84.

[10] Цвайгерт К., Кётц Х. Сравнительное частное право: В 2-х т. Том 1. Основы. Том 2. Договор. Неосновательное обогащение. Деликт / Пер. с нем. М.: Международные отношения, 2010. С. 498-499. А. Г. Карапетов предлагает называть данный вид убытков компенсаторными со ссылкой на терминологию французской правовой доктрины. См.: Карапетов А. Г. Соотношение требования о взыскании убытков с иными средствами защиты прав кредитора // Убытки и практика их возмещения: Сборник статей / отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2006. С. 204-205.

[11] Пункт 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.07.2000 №56 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в строительстве».

[12] Синявская М. С. Нарушение договора и его последствия // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Вып. 9 / Под ред. О. Ю. Шилохвоста. М.: Норма, 2005. С. 421.

[13] Савиньи Ф. К. Обязательственное право /Предисловие докт. юрид. Наук проф. В. Ф. Попондопуло. Перевод с немецкого В. Фукса и Н. Мандро. Спб.: Издательство «Юридический Пресс», 2004. С. 562.

[14] Томсинов А. В. Понятие договорных убытков в праве Англии, США и России: Монография. М.: Зерцало-М, 2010, С. 18, 22.